Леонид Гохберг: «Инновационная политика должна выдвигаться в центр социально-экономической политики государства»
2 апреля 2014 года Высшую школу экономики посетил премьер-министр РФ Дмитрий Медведев и обсудил с участниками XV Апрельской международной научной конференции «Модернизация экономики и общества», какими должны быть меры поддержки инноваций и социальной политики в новых условиях. Первый проректор, директор ИСИЭЗ НИУ ВШЭ Леонид Гохберг прокомментировал ряд вопросов. Приводим стенограмму его выступления.
Видео с портала НИУ ВШЭ
Экстенсивное развитие себя исчерпало
Уважаемый Дмитрий Анатольевич, уважаемые коллеги, я хотел бы продолжить коротко тему инновационной политики.
Очевидно, что нынешняя экономическая ситуация, особенно в сочетании с внешнеполитическими факторами, о которых вы говорили, показывает, что собственно этап экстенсивного развития себя уже практически исчерпал. И на первый план, несмотря на существующие документы, но, тем не менее, в реальности выдвигается задача структурного маневра для перехода к инновационной модели развития российской экономики. Действительно, в последние годы процессы инновационной модернизации начали разворачиваться достаточно активно: сформирована линейка институтов развития, принят целый ряд стратегических документов. Тем не менее, по нашей оценке, этим процессам все же недостает динамизма и они не достигают должного масштаба.
Скажем, доля предприятий, осуществляющих технологические инновации в российской промышленности, не превышает уже в течение ряда лет 10%, что в пять-шесть раз ниже, чем в ведущих странах ОЭСР.
Безусловно, если к этому добавить быстрые темпы технологических изменений, которые происходят сегодня на глобальной арене, то это еще более подчеркивает те вызовы и риски, с которыми сталкивается российская экономика. Поэтому, как мне представляется, инновационная политика должна выдвигаться в центр социально-экономической политики государства. При этом ответы на эти вызовы и риски должны быть достаточно быстрыми и, как мне представляется, асимметричными. Понятно, что задача очень сложная и комплексная, поэтому я остановлюсь только на одном вопросе — вопросе о приоритетах: приоритетах тематических, институциональных и географических.
Нужна концентрация ресурсов на приоритетных направлениях
Проблема, во-первых, состоит в том, что, как правило, и в стратегических документах и на федеральном уровне, и на уровне регионов, компаний и т.д. у нас отсутствует долгосрочное видение. Скажем, если мы говорим о перспективах развития энергетики, то сегодня весь мир живет уже в терминах 2050 года. Есть целый ряд секторов, в том числе высокотехнологичных, где, скажем, государственные или федеральные целевые программы рассчитаны на пять-семь лет, и понятно, что там добиться каких-то серьезных технологических изменений за этот период невозможно, то есть они уже детерминированы. Это значит, что нам действительно нужно переориентироваться на долгосрочную перспективу и обеспечить концентрацию ресурсов на тех приоритетных направлениях, которые связаны с новыми возникающими рынками, где ожидается быстрый устойчивый рост и где пока еще остается возможность для входа.
Ну, например, такой вот сектор, о котором у нас практически ничего не пишут на русском языке и литературы вообще нет, это индустрия биомиметики. По ряду форсайт-исследований к 2025 году объем добавленной стоимости в этом секторе глобально составит примерно 1 триллион долларов, а число рабочих мест только в США превысит полтора миллиона. То есть это гигантский сектор, и у нас в России есть определенные научно-технические заделы, которые могут быть здесь реализованы. Важно эти возможности не упустить.
Еще один безусловный приоритет, на наш взгляд, это технологическое перевооружение базовой инфраструктуры. Это технологии smart-cities, это grid’ы в энергетике, которые дают эффекты экономии 20-30% электроэнергии без необходимости наращивания ее добычи или производства. Это датацентры, это новые транспортные средства.
Технологическое прогнозирование должно вестись постоянно и на системной основе
В январе этого года вы утвердили прогноз научно-технологического развития России до 2030 года. Высшая школа экономики выступала одним из головных разработчиков этого документа и, собственно, в нем были, исходя из глобальных трендов развития инновационных рынков, выделены более 250 рыночных сегментов и более 1000 научных направлений, где у России есть перспективы достижения глобальной конкурентоспособности, и которые могли бы стать практическими ориентирами и для государства, и для институтов развития, и для бизнеса, и для науки.
Сейчас формируется система технологического прогнозирования, которая координируется межведомственной комиссией при совете по модернизации. На наш взгляд, эта работа должна принять такой постоянно действующий системный характер. Результаты ее должны на практике использоваться для корректировки госпрограмм, стратегий инновационного развития компаний, для выбора перспективных проектов технологий при реализации крупных инвестиционных проектов. Такие примеры уже есть. Скажем, с Минпромторгом мы работали по форсайту судостроения на долгосрочную перспективу. Такие проекты есть и у бизнеса, скажем, с «Газпромнефтью», с «Аэрофлотом» и целым рядом других компаний.
Бюджетное финансирование науки сокращать нельзя. Но нужны институциональные реформы
Следующий момент. Совсем быстро про институциональные приоритеты. Безусловно, как нам представляется, переход на новый технологический уровень невозможен в условиях сокращения бюджетного финансирования науки. Понятно, что есть серьезные претензии к результативности и качеству научных исследований, конкурентоспособности и так далее. Но в этих условиях повышение бюджетного финансирования должно сопровождаться структурными институциональными реформами, усилением требований к результативности науки. Причем это касается не только фундаментальной науки, но и прикладной, безусловно; и с усилением стимулов для бизнеса инвестировать в научные исследования и в инновации, что еще у нас пока не очень работает.
Если говорить о фундаментальной науке, то здесь принципиальный вопрос — это концентрация ресурсов на поддержке лидеров в научно-образовательной сфере, переход к модели центров превосходства, потому что у нас нет просто возможности «размазывать» эти ресурсы далее. Безусловно, надо поддерживать дальше программы кооперации вузов с компаниями, программы приглашения ведущих зарубежных ученых. К сожалению, вот Ярослав Иванович об этом говорил, некоторые из этих инструментов носят часто у нас такой вот дискретный характер, то есть мы вкладываем серьезные ресурсы, потом прекращаем это делать, а система не набрала еще потенциала для воспроизводства этих результатов.
Что касается прикладной науки, то, безусловно, здесь нужно переформатировать систему ее финансирования. И участие государства в первую очередь должно быть сведено к участию в софинансировании востребованных бизнесом научных направлений, причем в тех секторах, где действительно есть перспективы глобальной конкурентоспособности.
Есть резервы для создания новых глобальных альянсов в сфере науки
И последнее — это новые глобальные альянсы. Здесь есть очень серьезные нереализованные резервы, на наш взгляд, поскольку вся международная кооперация в этой сфере, ну, практически вся, была сконцентирована в определенном сегменте стран, с которыми эти проблемы сейчас у нас возникают. И есть определенные перспективы, [например,] развития в России комплементарных технологических направлений, дополняющих технологические профили соответствующих быстро развивающихся стран, вплоть до формирования механизмов трансфера и локализации технологий на их территории. Это требует, безусловно, такой системной работы по анализу технологических профилей быстро развивающихся стран, но, к сожалению, пока такая работа у нас не ведется. Спасибо.
Смотрите другие материалы:
Второй день Апрельской конференции: круглый стол с участием Дмитрия Медведева