Пользовательские инновации побуждают к пересмотру классической модели инновационного развития
Константин Фурсов, старший научный сотрудник Лаборатории экономики инноваций ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, 27 сентября выступил с докладом об инновациях, инициируемых пользователями, и особенностях этого феномена в России на семинаре серии «Социология рынков» Лаборатории экономико-социологических исследований НИУ ВШЭ.
Договориться о терминах
В разное время термину «инновация» приписывались разные значения: до начала XX века инновацией считалось любое изменение, с 1930-х гг. — результат предпринимательской деятельности, а с 1987 г. под инновацией понимается конечный продукт, принимающий вид нового или усовершенствованного продукта, технологического процесса или организационного метода.
Исследователи ИСИЭЗ НИУ ВШЭ рассмотрели две модели инноваций: линейную и открытую.
В линейной модели процесс создания инноваций начинается с науки (фундаментальных и прикладных исследований и последующих разработок), переходящей в технологии, которые в конечном счете находят воплощение в инновационных продуктах. Основной мотив инновационной деятельности — возможность получить дополнительную прибыль, соответственно, производитель в данной модели — «на коне». Однако исследования обнаруживают интересный парадокс: при участии пользователей также создается значительной число инноваций в зависимости от вида деятельности: до 80% научного оборудования (von Hippel 1976), около 38% спортивного снаряжения (Franke & Shah 2003), 36% оснастки трубопроводов (Herstatt & von Hippel 1996) и так далее. Это заставляет пересмотреть классическую модель инновационного развития.
В открытой модели в качестве изобретателя и инноватора выступает пользователь, который видит выгоду генерируемого решения именно в его использовании (а не при продаже). На личном опыте понимая, на решение какой проблемы ориентирована инновация, пользователь готов делиться уникальной информацией и опытом на реципрокной (взаимовыгодной) основе.
Несмотря на различия моделей, между пользовательскими инновациями и инновациями производителя существует взаимное влияние: пользователи создают инновации, наиболее отвечающие их потребностям, а производители поддерживают наиболее успешные из них. Производители изначально опираются на данные маркетинговых исследований и разработки, а совместная доработка пользовательских инноваций позволяет выпустить на рынок более совершенный продукт.
Константин Фурсов привел несколько примеров пользовательских инноваций: аппарат искусственной вентиляции легких, глобальную волонтерскую сеть e-NABLE, в которой пользователи создают для нуждающихся протезы с помощью 3D-принтеров, а также вингсьют (специальный летный костюм). Из российских пользовательских инноваций самым ярким примером может служить каркасно-надувная байдарка, впервые спроектированная еще в советский период, но вышедшая на рынок только в 1990-е гг.
«Домашние» инноваторы на карте мира
Данные для анализа брались из российских и зарубежных мониторингов разных годов. Респондентам, в частности, задавали вопрос о наличии опыта «домашних инноваций». Результаты российского исследования показали частоту в 9,6% (Fursov & Thurner, 2016), что в сравнении с предыдущими исследованиями является довольно высоким показателем. Самое низкое значение наблюдалось в Японии — 3,7% (Ogawa & Pongtanalert, 2011); в США, Великобритании, Канаде, Голландии и Финляндии значения колеблются в пределах 5-6%.
Типичный домашний инноватор в России — мужчина в возрасте 25—65 лет со средним профессиональным образованием и доходом выше среднего. По сравнению с выводами зарубежных исследований, россияне намного чаще рассказывают о своих изобретениях, а мотивы их инноваций — скорее эгоцентрические или альтруистические, нежели прагматические (направленные на коммерциализацию своих разработок или карьерный рост).
Основной мотивацией «домашние» инноваторы называли удовольствие от процесса создания нового продукта (3,7%), в то время как его дешевизна по сравнению с магазинным аналогом оказалась наименее распространенным вариантом ответов (0,4% респондентов). Самая популярная сфера инноваций — домашнее хозяйство и быт, тут инновации претворяют в жизнь 32% респондентов, а менее всего популярная — спорт.
Константин Фурсов отметил, что для изучения инновационного поведения важно анализировать повседневные практики поведения населения, чтобы рассмотреть переход от ценностных установок к непосредственно поведению. Если отдельные практики еще не позволяют определить инноваторов, то их сочетания дают большие преимущества для их идентификации в сравнении с социально-демографическими характеристиками. Отсюда следует вывод о перспективности исследований социальной укорененности практик, стилей жизни и «сломов» рутинных действий, стимулирующих инновационное поведение.
Качественные выводы
Доклад Константина Фурсова вызвал оживленную дискуссию. О чем свидетельствует значительное количество «домашних» инноваций в России? Подобный уровень инновационного поведения может быть вовсе не показателем предпринимательского потенциала, а реакцией на неблагоприятные внешние условия, невысокое качество жизни и потребления. Также слушатели задавали вопросы о методической стороне исследования.
Рефлексия внесла ценный вклад в продумывание дальнейших исследований инновационного поведения. В частности, прозвучали мнения о необходимости изучения социально-демографических характеристик «домашних» инноваторов в удаленных регионах страны и факторов, побуждающих их к подобной деятельности. Студенты младших курсов образовательной программы «Социология», которые присутствовали на семинаре, признались, что открыли для себя понятие «инновации» с новой стороны и заинтересовались подобным подходом к изучению инновационной деятельности.
Анна Соколова, лаборант ЛЭСИ