Зачем нужны и о чем говорят опросы общественного мнения о науке и технологиях?

Константин Фурсов, завотделом исследований результативности научно-технической деятельности ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, рассказал о влиянии общества на развитие науки и технологий для сборника лучших практик в области научных коммуникаций «Формула научного PR 3.0».

Константин Фурсов

Многочисленные утверждения о том, что без науки и технологий невозможно представить себе развитие современного общества, уже набили оскомину. Вместе с тем, едва ли даже самый заядлый скептик станет отрицать масштабы экономических и социальных изменений, произошедших в мире благодаря небывало интенсивному развитию науки в XX веке. Процессы технологизации, продолжающиеся сегодня, все быстрее меняют привычную нам среду обитания, добавляя в нее не только новые возможности, но и новые вопросы.

Наука меняет общество, но и общество играет для науки не менее важную роль. Оно поставляет ей кадры, обеспечивает финансовую поддержку через систему налогообложения и является не последним потребителем самих научных знаний. Последние, по предположению исследователей научной коммуникации и убеждению популяризаторов науки, помогают людям лучше ориентироваться в мире новых технологий. Знание основных научных фактов и рациональное мышление позволяют делать правильный и лучший для себя выбор, избежать практик, не доказавших свою эффективность или основанных на сомнительной, с точки зрения научного метода, аксиоматике.

Как показывает практика, ошибаются и те, и другие. Исследования общественного мнения о науке и технологиях, зародившиеся еще в 60-х годах прошлого века и развивавшиеся в рамках так называемой «теории дефицита»¹, довольно скоро показали, что восприятие науки простыми людьми не ограничивается сугубо «книжным» знанием установленных фактов и осведомленностью о способах научного познания мира. Более того, ряд этих фактов впоследствии признается исследователями лишь гипотезами и опровергается в последующих экспериментах. Наконец, растущая благодаря различным каналам коммуникации, осведомленность населения о науке и последствиях отдельных научных проектов, провоцирует скептическое отношение к ней, актуализируя необходимость общественного контроля за деятельностью ученых [Bauer, 2009]. В этом контексте исследования общественного мнения о науке приобретают совсем иную значимость.

На первый план выходит вопрос доверия как обобщенной фигуре ученого, так и институту науки в целом, для поддержания которого жителям «башни из слоновой кости» приходится обратить свой взор на широкие слои населения. Приоритет повышения научной грамотности уступает место вопросам о влиянии науки на жизнь и здоровье людей, престижа научной деятельности, ее роли в развитии экономики и общества. Кризис доверия к науке в Европе и США, выявленный в ходе серии исследований 90-х гг. XX в., обозначил необходимость выстраивания уже не диалога между учеными и населением, но полилога — открытого переговорного процесса относительно будущего научно-технологического развития, в котором на равных правах участвует все множество заинтересованных акторов. В ряде случаев мнение населения становится решающим. Так, в 1999 г. в конституцию Австрии был внесен запрет на использование на территории страны ядерной энергии. Прецедент был создан результатами общенационального референдума 1978 г., на котором было принято решение о консервации практически достроенной к тому моменту атомной станции «Цвентендорф». В 2016 г. Государственная Дума Российской Федерации, ссылаясь на общественное мнение, запретила использование ГМО в сельском хозяйстве и животноводстве.

Несмотря на смену исследовательского фокуса и продолжающуюся критику как опросных методов в целом, так и отдельных направлений измерения, исследователи продолжают активно опираться на подходы, сформировавшиеся более 50 лет назад. В регулярных аналитических докладах Национального научного фонда США² наряду с вопросами о необходимости диалога экспертного сообщества с населением при принятии решений о науке и технологиях или о необходимости публичного представления результатов исследований, выполненных на средства государственного бюджета, все также можно встр тить результаты «стандартного» теста научной грамотности. Почему? Ответ до банального прост. Все это делается с осознанием многомерности общественного восприятия науки и научной деятельности. Так, опросы общественного мнения относительно принятия ГМО, проведенные в США и Европе [Gaskell et al., 1999], показали, что последнее обусловлено целым рядом социальных факторов — влиянием прессы, уровнем научной грамотности населения, доверием населения процедурам сертификации продуктов питания в исследуемых странах.

Зачем же нужны опросы общественного мнения о науке и технологиях? Едва ли этот инструмент поможет лучше понять, в чем состоит общественный запрос к ученым — будучи частью общества, они прекрасно чувствуют его потребности. Однако он точно позволяет регулярно выявлять области социального давления³, а значит лучше ориентироваться при принятия важных решений. В конечном счете, именно от общественного признания реальности той или иной выгоды или угрозы зависит и реальность последствий принимаемых решений.

Философы и социологи довольно давно и вполне убедительно показали, что повседневная жизнь находится в состоянии постоянного становления и перманентно конструируется различными субъектами, включенными в единую систему коммуникации. И в этом процессе субъект «общество» столь же активен в принятии решений, основанных на личном опыте и целевом поиске информации, сколь и субъект «наука» в своем рациональном стремлении к познанию. К сожалению или к счастью, их прямой диалог невоможен. Отсюда потребность в своего рода зеркале, которое позволило бы увидеть, как в общественном сознании наряду с другими социальными процессами отражаются роль и функция науки, каковы установки по отношению к ней различных социальных слоев.

Роль такого зеркала и выполняют опросы общественного мнения. Если не понимать их результаты превратно и использовать по назначению, то вполне успешно можно отслеживать, насколько общество готово к тем или иным решениям, которые предлагает ему наука, как и насколько успешно работают те или иные каналы коммуникации, что ускользает из зоны общественного внимания. А если что-то останется непонятным, всегда можно задать уточняющий вопрос. Ведь на то мы и люди, чтобы друг с другом разговаривать.

¹ Она утверждает, что скептицизм по отношению к достижениям науки и техники со стороны обывателей обусловлен нехваткой информации и незнанием научных методов, стоящих за соответствующими открытиями и изобретениями (подробнее см.: Bauer et al., 2007) – прим авт.

² Science and Engineering Indicators, издается один раз в два года, последний выпуск представлен в 2016 г.

³ Недаром европейский проект исследований общественного мнения, включающий блок по науке, называется «Евробарометр».

Автор: Константин Фурсов

Материал опубликован в сборнике «Формула научного PR 3.0»