Научные обоснования будущего

Технологии насквозь пронизывают современный мир и являются одним из главных факторов перемен. Обывателям впору следить за прогнозами развития исследований и передовых разработок, как сейчас они сверяются с метеопрогнозами перед выходом на улицу. Ученые Высшей школы экономики более пяти лет ведут Мониторинг глобальных технологических трендов, отслеживают возникающие технологии на ранних стадиях. Результаты этой работы представлены в серьезных академических публикациях и в весьма наглядном «Атласе технологий будущего», вошедшем в лонглист премии «Просветитель»-2018. Главный редактор «Атласа» — первый проректор, директор Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Леонид Гохберг отобрал художественные книги и тексты в категории нон-фикшн, знаковые с точки зрения осмысления будущего и погружения в историю его исследований.
В сокращенном виде рекомендации опубликованы на сайте «Теории и практики».

Заглядывать за горизонт событий с весьма прикладной целью — подготовить экономику и общество к переменам, к которым подталкивает научно-технический прогресс, — впервые громко призвал в эфире Би-Би-Си 19 ноября 1932 года писатель-фантаст Герберт Уэллс. Он показал на примере массового производства автомобилей, что важно как можно заранее предвосхищать последствия новых технологий. Запись этого исторического для исследователей будущего эфира в наследии писателя еще известна как эссе под названием “Wanted – Professors of Foresight!” (с англ.: «Требуются: профессора форсайта!») 

Цитата:
'It seems an odd thing to me that though we have thousands and thousands of professors and hundreds of thousands of students of history working upon the records of the past, there is not a single person anywhere who makes a whole-time job of estimating the future consequences of new inventions and new devices. There is not a single Professor of Foresight in the world. But why shouldn't there be? All these new things, these new inventions and new powers, come crowding along; every one is fraught with consequences, and yet it is only after something has hit us hard that we set about dealing with it'.

Перевод (от редакции):
«Кажется странным, притом что свидетельства прошлого у нас изучают тысячи и тысячи профессоров и сотни тысяч студентов-историков, что нигде ни одна живая душа не занимается (полный рабочий день) профессиональной оценкой будущих последствий новых изобретений и новых устройств. В мире нет ни одного профессора по форсайту. Почему так не должно быть? Разве форсайт не важен так же, как история? Нас всё больше и больше окружают новые вещи, изобретения и средства производства, и все они таят последствия, реагировать на которые мы начинаем, лишь когда нас сильно заденет».

Форсайтом, или долгосрочным прогнозированием науки и технологий, и шире — исследованиями будущего (futures studies) сейчас занимаются многие ведущие фабрики мысли, аналитические центры и университеты.

Первые серьезные попытки изучения перспективных направлений развития науки и технологий в 50-х годах прошлого века предприняла корпорация RAND (США), с 70-х годов к процессу мощно подключилась Япония, где с тех пор не прерывается традиция проведения пятилетних национальных форсайт-проектов.

Примерно тогда же и в Советском Союзе возник сильный интерес к этой тематике как со стороны академического сообщества, так и разделяющих идеи научного прогресса граждан. В издательстве «Знание» с 60-х годов выходила серия «Будущее науки», предоставлявшая трибуну видным советским и зарубежным ученым для их рефлексий о развитии отраслей знания. Свою серию научно-популярных изданий «Проблемы науки и технического прогресса» выпускало и академическое издательство «Наука».

Примеры книг из академической серии, в которых затронуты вопросы теории и практики долгосрочного прогнозирования: Семен Бешелев, Фридрих Гурвич. Экспертные оценки (1973)

Виктор Глушков, Геннадий Добров и Валерий Терещенко. Беседы об управлении (1974)

Цитата из «Бесед об управлении»:
«Потребности общества в обоснованном управлении ходом научно-технического развития вызвали к жизни становление самой молодой ветви науковедения — научно-технической прогностики. Исследования, выполняемые в СССР в последние годы, и материалы мирового опыта позволяют более уверенно оценивать возможности научно-технической прогностики. Ныне известно свыше ста различных методических приемов и способов научно-технического прогнозирования, объединяемых в три широких класса: методы экстраполяции, методы экспертной оценки и методы моделирования».

В новой России долгосрочным прогнозированием научно-технологического развития стали комплексно заниматься с 90-х годов прошлого века — с проекта по формированию перечней приоритетных направлений развития науки и техники и критических технологий, в котором принимали участие и сотрудники Форсайт-центра Высшей школы экономики. Непосредственно в Вышке мы с коллегами занимаемся этой областью исследований более 15 лет в тесном партнерстве с зарубежными учеными. Несколько ключевых методологов современного форсайта работают у нас. Например, профессор Ян Майлз руководит международной лабораторией экономики инноваций, а профессор Люк Джорджиу, вице-президент по исследованиям и инновациям Манчестерского университета, возглавляет наблюдательный совет Форсайт-центра.

Результаты форсайт-проектов, как правило, имеют вид научных монографий и статей, аналитических докладов, технологических дорожных карт и стратегий. Выделю наиболее знаковые из наших работ за 15 лет.

Долгосрочный прогноз научно-технологического развития РФ. Этот форсайт-проект национального уровня ВШЭ проводит с 2006 года для Министерства образования и науки РФ. В нем принимают участие порядка двух тысяч российских и зарубежных экспертов из ключевых академических и отраслевых институтов, вузов и крупных компаний. Работа по прогнозу продолжается постоянно, поскольку его необходимо актуализировать с учетом новых вызовов и трендов, а также обновления законодательства. Официальную версию прогноза в январе 2014 года утвердил председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев, на портале ВШЭ можно также ознакомиться с его развернутой и краткой версиями.

Цитата из аналитического доклада по Прогнозу:
«В долгосрочной перспективе прогнозируется появление интерфейса «мозг–компьютер», представляющего собой систему передачи электрических импульсов от нервной системы человека к электронному устройству и обратно. Это достижение найдет широкое применение в нейропротезировании, в частности, при создании бионических органов чувств. Развитие данного направления впоследствии приведет к созданию систем, являющихся функциональной частью интеллекта человека (экхокортекса), для дальнейшего совершенствования когнитивных процессов».

Научный журнал «Форсайт». Не могу рекомендовать его всем читателям, но для профессиональной аудитории за десять лет, сколько он издается (в последние годы не только в русской, но и английской версиях), журнал стал важной площадкой для публичной экспертизы академических работ по экономике, форсайту, научно-технической и инновационной политике.

Журнал ежеквартальный, открытого доступа. Индексируется в Scopus и Web of Science — главных зарубежных базах научных изданий; в российской базе РИНЦ лидирует в категориях «Науковедение», «Организация и управление» и входит в топ-3 в рубрике «Экономика». Редакция следит строго за качеством статей, публиковаться в «Форсайте» весьма престижно.

Цитата из статьи Майкла Кинэна «Форсайт приходит в Россию» («Форсайт», №1, 2007): 
«В некоторых восточноевропейских странах бытует мнение, что Форсайт – это видоизмененный технологический прогноз, широко использовавшийся в советский период. Однако это не так. Между ними существуют принципиальные различия. Целью технологического прогноза было предсказание будущего. Форсайт не предсказывает будущее, а помогает его строить. Технологический прогноз опирается на математические формулы, Форсайт же основной упор делает на «человеческий фактор» (опросы экспертов, мозговые штурмы и т.д.). К тому же Форсайт открыт не только для специалистов, но и для бизнесменов, ученых, представителей власти и общества. По своей сути Форсайт основывается на иной философии, предполагающей взаимозависимость между обществом и технологическим развитием. Поэтому он подразумевает обязательное участие представителей разных слоев общества и сфер деятельности. Форсайт идет гораздо дальше прогнозирования – он позволяет выработать конкретные меры и сформировать государственную политику в области науки и технологий».

Цитата из статьи Тимофея Нестика «Психологические аспекты корпоративного Форсайта» («Форсайт», №2, 2018): 
«За воспоминания о прошлом и конструирование будущего в нашем воображении отвечают одни и те же структуры мозга. Речь, в частности, идет о зонах, расположенных в теменной и височных долях мозга, ретроспленальной коре, а также коре задней части поясной извилины [Gaidos, 2008; Spreng, 2009]. Важную роль в прогнозировании играет еще и гиппокамп, отвечающий за память [Buckner, 2010]. Нарушения в гиппокампе и потеря способности связывать в памяти события прошлого подрывают способность представлять собственное будущее [Kwan et al., 2010]. Естественным ограничением в работе с будущим оказывается недооценка вероятности событий, отсутствующих в личном опыте. Люди склонны исключать возможность наступления событий, для моделирования которых им не хватает образов собственной автобиографической памяти [Arnold et al., 2011].» 

Высшая школа экономики совместно с издательством Springer выпускают серию «Science, Technology and Innovation Studies», в которой с 2016 года вышло семь коллективных монографий. В ряд с ними можно поставить еще одну — “Science, Technology and Innovation Policy for the Future. Potentials and Limits of Foresight Studies”, с которой, по сути, серия стартовала. Изданная в 2013 году, книга стала одной из наиболее скачиваемых по теме технологического менеджмента на сайте издательства. В ней авторы описали подходы к формированию на принципах форсайта доказательной научно-технической и инновационной политики, показав их реализацию на кейсах нескольких правительств и ведущих научно-исследовательских и аналитических центров, таких как ОЭСР, ЮНИДО, Объединенный исследовательский центр Еврокомиссии. В других монографиях вводятся инструменты, используемые при разработке долгосрочных стратегий развития крупных компаний, освещаются вопросы реформирования образования, аспекты научной дипломатии. Все книги серии объединяет установка на выработку доказательных, научно обоснованных (evidence-based) мер научно-технической и инновационной политики в интересах будущего.

Цитата из книги Pierre-Bruno Ruffini. Science and Diplomacy. A New Dimension of International Relations, 2017:

'Science Without Borders Versus National Political Spaces

There is no national science just as there is no national multiplication table. What is national is not science'. In just two sentences, the Russian author of short stories and playwright Anton Chekhov seems to have closed the debate. <...> If science knows no boundaries, diplomacy is an art that results from the division of the global space into sovereign nations. The plurality of nation-states is essential to diplomat, just as borders are to customs officers or national currencies to foreign exchange traders.'

Цитата из книги Ian Miles, Ozcan Saritas, Alexander Sokolov. Foresight for Science, Technology and Innovation, 2016:

'Many of the futures studies that have achieved most public visibility are not closely tied to particular decision-making processes. Sometimes they are the result of academic exercises; sometimes they are "wake up" calls from pressure groups. Such studies — when implemented with some degree of rigour, systematic appraisal, and open-mindedness — can be useful aids to planning, decision-making, and thinking about the future. They can be helpful inputs to exercise that are more appropriately termed Foresight. (Forecasting studies can also, of course, draw on reports and data produced in the course of Foresight activities!). Many of these traditional futures studies have been carried out by researchers and/or activists with very specific set of concerns, anxious that these be properly attended to by decision makers. Often their efforts took place outside of the timetables and apparatus of policymaking. For this reason their impact was frequently limited or look much time to be realised.'

Из художественных книг о будущем отмечу роман Станислава Лема «Футурологический конгресс», в котором кто-то находит параллели с идеями из фильма «Матрица» (к слову, и по самой книге Лема снят довольно интересный фильм «The Congress»).

Ийон Тихий, частый герой произведений Лема, попадает на восьмой всемирный конгресс футурологов, проходящий в стране третьего мира Костарикане. Его участники обсуждают демографическую проблему и, рассматривая варианты ее решения, проговаривают разные методологические подходы к исследованиям будущего. На наших ежегодных конференциях по форсайту (очередная, кстати тоже восьмая, пройдет в ноябре) мы также много внимания уделяем методологическим инструментам прогнозирования будущего, поскольку их выбор во многом определяет качество результатов. Несколько цитат из романа Лема хорошо иллюстрируют эту мысль.

 «…историю теперь мало кто изучает: в школе ее заменил новый предмет, бустория, то есть наука о будущем».

 

«…я, если бы не основательное омоложение, не мог бы работать бусториком.

– Футурологом?

– Теперь это слово означает нечто иное. Футуролог готовит будильники, то есть прогнозы, а я занимаюсь теорией. Дело совершенно новое, в нашу с вами эпоху неизвестное. Что-то вроде языкового предсказания будущего – лингвистическая прогностика!

— Не слышал. И в чем же она состоит? …

– Лингвистическая футурология изучает грядущее, исходя из трансформационных возможностей языка, – объяснил Троттельрайнер.

– Не понимаю.

– Человек в состоянии овладеть только тем, что может понять, а понять он может только то, что выражено словами. Не выраженное словами ему недоступно. Исследуя этапы будущей эволюции языка, мы узнаём, какие открытия, перевороты, изменения нравов язык сможет когда-нибудь отразить.

– Очень странно. А на практике как это выглядит?

– Исследования ведутся при помощи самых больших компьютеров: человек не может перепробовать все варианты. Дело главным образом в вариативности языка – синтагматически-парадигматической, но квантованной...  Дайте, пожалуйста, какое-нибудь слово. …

– Нога.

– Прекрасно. Что мы извлечем из ноги? Ногатор. Ноголь или гоголь-ноголь. Ногер, ногиня, ноглеть и ножиться. Разножение. Изноженный. Но-о-гом! Ногола! Ногнем? Ногист. Вот видите, кое-что получилось. Ногист. Ногистика.

– Но что это значит? Ведь эти слова не имеют смысла?

– Пока не имеют, но будут иметь. То есть могут получить смысл, если ногистика и ногизм привьются. Слово «робот» ничего не значило в XV веке, а будь у них языковая футурология, они, глядишь, и додумались бы до автоматов. … Если ногизм победит, появятся и такие объекты, как ноголь, ногиня и прочее. Ведь я, дорогой коллега, не занимаюсь пророчествами, я изучаю возможности в чистом виде».

Making the Modern World: Materials and Dematerialization, First Edition. Vaclav Smil (2014). Published by John Wiley & Sons, Ltd.

Вацлав Смил. Создание современного мира. Материалы и дематериализация. — Москва: «ПрофЛингва», 2017.

Выделю одну из более 30 монографий почетного профессора Университета Манитобы (Канада) Вацлава Смила, которого журнал ForeignPolicy включил в топ-50 выдающихся мыслителей нашей эпохи, и предприниматели из списка Forbes весьма ценят, например Билл Гейтс или Анатолий Чубайс, написавший даже предисловие к русскому переводу книги.

Профессор Смил изучает глобальные вызовы — для окружающей среды, демографии, энергетической и продовольственной безопасности. В этой книге он очень подробно рассматривает материальную основу нашей цивилизации и фиксирует через анализ практик использования природных ресурсов, по сути, планетарный след человечества в диахронии и с проекцией на будущее. Книгу очень интересно читать и с точки зрения применения статистического инструментария к оценке используемых и неиспользованных видов минерального сырья и биомассы, явных и скрытых потоков материалов.

Несколько цитат:

«Биосфера Земли полна организмов, которые используют материалы не только в процессе обмена веществ. Более того, совокупные объемы материалов, которыми распоряжается человечество, не кажутся исключительно высокими по сравнению с работой морских биоминерализаторов (например, панцирных и двустворчатых моллюсков, ракообразных, кораллов и проч.). Однако уникальной чертой человечества является сочетание объема, конкретных особенностей и возрастающей сложности способов взаимодействия с материалами: добычи, обработки и превращения их в конкретное исходное сырье, предназначенное для создания инфраструктуры и большого количества различной продукции».

 

«Потребление материалов в огромных количествах вынуждает задать несколько фундаментальных вопросов. Насколько еще богатым странам следует нарастить потребление материалов? Связан ли дальнейший рост такого потребления с подлинным улучшением качества жизни? Насколько возможно отделить экономический рост и улучшение среднего уровня жизни от увеличения потребления материалов? Иными словами, приведет ли удельная дематериализация (сокращение расходов материала на единицу продукции или на выполнение единицы работы) к абсолютному снижению спроса на материал? Чтобы ответить на эти вопросы наиболее убедительно, мне нужно проанализировать эволюцию использования материалов человеком, описать все основные материалы, их добычу, производство и основное применение, тщательно рассмотреть тенденции к повышению эффективности добычи, обработки, синтеза, конечного производства и распределения материалов, а также проанализировать энергозатраты и экологические последствия, связанные с увеличением потребления материалов. 

Rutger Bregman. Utopia for Realists: How We Can Build the Ideal World. Little, Brown and Company/Hachette Book Group USA, 2017.

Рутгер Брегман. Утопия для реалистов. Как построить идеальный мир. — Перевод с английского Андрей Зуев. — М.: Альпина Паблишер, 2018.

Молодой (ему всего 30 лет) голландский историк Рутгер Брегман описывает, как на протяжении всей человеческой истории люди мечтали о будущем, от каких конкретных потребностей их фантазии в разные эпохи отталкивались, и в каких направлений стоит мечтать о будущем в новом веке. Автор разбирает один из парадоксов нашей эпохи: когда все больше государств благодаря технологическому прогрессу приобретают черты Страны изобилия из средневековых утопий, все большему числу наших современников «недостает лишь одного: причины вылезать поутру из постели». Один из кардинальных вопросов книги — как сократить объемы бесполезной работы? — автор предлагает решить, например, за счет сокращения рабочей недели до 15 часов и введения универсального базового дохода.

Несколько цитат:

«Тем временем научная фантастика становится научным фактом. На дорогах появляются первые автомобили без водителей. Уже сегодня 3D-принтеры целиком воспроизводят эмбриональные клеточные структуры, а люди с имплантированными в мозг чипами силой мысли управляют роботизированными руками. … Если нам повезет, то 3D-принтеры и солнечные панели могут и без кровавой революции воплотить мечту Карла Маркса о контроле масс над всеми средствами производства.»

 

«На самом деле все выгоднее становится не внедрять инновации. Только представьте себе, сколько открытий не было сделано из-за того, что тысячи ярких умов растратили себя на выдумывание сверхсложных финансовых продуктов, в итоге принесших только разрушение. Или провели лучшие годы своей жизни, копируя существующие фармацевтические препараты так, чтобы их отличие от оригинала оказалось незначительным, но все же достаточным для того, чтобы мозговитый юрист мог написать заявку на выдачу патента, после чего ваш замечательный отдел по связям с общественностью запустит совершенно новую кампанию по продвижению не столь уж и нового лекарства. Вообразите себе, что все эти таланты были вложены не в перераспределение благ, а в их создание. Кто знает, может быть, у нас уже появились бы реактивные ранцы, подводные города и лекарство от рака».

Revolutionizing Innovation: Users, Communities and Open Innovation, edited by Dietmar Harhoff and Karim R. Lakhani, Cambridge, MA: MIT Press, 2016.

Вопросы будущего как таковые не являются фокусом этой книги. Тем не менее в ней отлично и с опорой на солидную доказательную базу показано, как возрастает в экономике и в истории роль буквально каждой личности и как усиливается вес сообществ. Изданную в 2016 году коллективную монографию под редакцией Карима Лакхани, профессора Гарвардской школы бизнеса (США), и Дитмара Хархоффа, директора Института исследований инноваций и конкурентоспособности им. Макса Планка (Германия), подготовила группа ведущих ученых, чьи работы объединяет концепция пользовательских инноваций, сформулированная профессором Массачусетского технологического института (MIT) Эриком фон Хиппелем. В свое время она произвела настоящую революцию, поскольку до этого источником любых инноваций экономисты видели только производителей — большие предприятия, компании, фирмы. Характерное название одной из первых работ фон Хиппеля (1977) “Has a Customer Already Developed Your Next Product?” («Покупатель уже разработал ваш следующий продукт?») Книга обобщает 40-летний опыт исследований открытых и пользовательских инноваций, которые ведет и наш коллектив в разрезе изучения общественного спроса на новые технологии и социальных практик в экономике знаний.

Несколько цитат:

'The community-innovation perspective has become mainstream and is now implemented in all sorts of organizations in the public, non-profit and private sectors. Related is the extraordinary rise of crowdsourcing firms that are creating two-sided platforms by aggregating thousands of globally distributed problem solvers to partake in solving problems for industry, academe, government, and nonprofits'.

 

'An emerging theme and perspective in innovation scholarship is that secular trends in declining communication costs, modular technologies and digitization are all enabling the democratization of the innovation process. This means that more external actors, outside the traditional firm, innovate and can do so with distant others through information technologies'.

Jean-François Lyotard. La Condition Postmoderne. Les Editions de Minuit, 1979.

Жан-Франсуа Лиотар. Состояние постмодерна. — Перевод с французского: Н. А. Шматко. — М., Институт экспериментальной социологии, 1998

Завершу подборку книгой философа Жана-Франсуа Лиотара, в которой предметом анализа является само знание в постиндустриальную эпоху, его прагматика и изменения под влиянием новых технологий. Перевела на русский эту ставшую уже классической книгу моя коллега социолог Наталья Шматко. В нашем институте она изучает, как складываются карьерные траектории носителей научного знания — кандидатов и докторов наук.

Цитата:

«Рассматривая современный статус научного знания, мы можем констатировать, что в то время как этот последний кажется более, чем когда-либо подчиненным державам, а с учетом новых технологий даже рискует стать одной из главнейших ставок в их конфликтах, вопрос о двойной легитимации не только не снимается, но напротив, становится все более актуальным. Поскольку он задается по самой полной форме, а именно как реверсия, которая делает очевидным, что знание и власть есть две стороны одного вопроса: кто решает, что есть знание, и кто знает, что нужно решать? В эпоху информатики вопрос о знании более чем когда-либо становится вопросом о управлении».